Заявление Пашиняна и переговорный процесс
Автор: Намик Алиев,
доктор юридических наук, профессор, руководитель кафедры международных отношений и внешней политики Академии государственного управления при Президенте Азербайджана
На днях премьер-министр Армении Никол Пашинян отличился как интернет-блогер. Он, в частности, заявил, что «с 1994 года, то есть, после прекращения огня, переговорный процесс шел о возвращении Нагорного Карабаха Азербайджану. Никакого другого содержания переговорный процесс не имел. Переговоры о другом содержании велись в Республике Армения исключительно для решения внутриполитических проблем. В этом контексте я совершил большую ошибку. В 2018 году, когда знакомился с содержанием переговоров, не признался себе в вышесказанном (мой патриотизм известной вам модели не позволил мне этого сделать) и поэтому не объяснил всего этого народу».
Это «покаяние» еще раз подтверждает неоднократно высказанные мною мысли о том, что с армянством невозможно вести переговоры и ни в коем случае нельзя доверять их подписи. Безусловно, я с удовольствием откажусь от этого утверждения и признаю свою неправоту, если нам с армянской стороной удастся договориться и подписать долгосрочный и устойчивый мирный договор.
Однако, к сожалению, весь ход переговорного процесса 1994-2020 годов, а также продолжающиеся переговоры 2023-2024 гг. подтверждают сказанное мною.
Разберемся со всем сказанным в порядке очередности. Но, предваряя все нижесказанное, в первую очередь отмечу в качестве наглядного примера отказ Арменией от выполнения большинства положений Трехстороннего заявления от 10 ноября 2020 года, в том числе от пункта 9 об открытии транспортного сообщения между Нахчываном и остальной территорией Азербайджана. А ведь Заявление было подписано лично премьер-министром Республики Армения, тем самым Николом Пашиняном!
Безуспешность переговоров с 1994-го по 2020 год
Созданная для разрешения конфликта Минская группа ОБСЕ, чья деятельность превратилась в притчу во языцех, занималась исключительно околоконфликтными вопросами, оставив в стороне суть конфликта и международное право, прежде всего принципы ОБСЕ, которыми она по сути должна была руководствоваться.
В реалии МГ занималась не разрешением конфликта, а прочно вошедшим в политологический лексикон благодаря их поездкам термином «дипломатическим туризмом».
Теперь Пашинян сетует, что «в Мадридских принципах было четко очерчено, что Армения должна вернуть сначала 5 районов, потом 2 района. На последней стадии уже должен был решаться вопрос статуса бывшей НКАО. В англоязычной версии тех же Мадридских принципов говорилось о «путем волеизъявления населения», в русскоязычной версии перевели как «путем волеизъявления его [Карабаха] населения». То есть, не было понятно, о волеизъявлении всего населения Азербайджана шла речь или только о волеизъявлении жителей бывшей НКАО».
При этом Пашинян, как и водится, забывает, что все судьбоносные для Азербайджанской Республики вопросы в соответствии с ее Конституцией решаются всенародным голосованием – референдумом, охватывающим всю территорию страны.
Успех в войне 1991-1994 гг. сделал армянские власти абсолютно договоронеспособными. К середине 2020 года мировое сообщество услышало от армянских лидеров несколько ключевых заявлений, таких как «новая война за новые территории», «Карабах - это Армения. И точка», «Обнуление переговорного процесса», определивших бесперспективность дальнейших мирных переговоров.
Все эти высказывания и зашкаливающая наглость окончились для Армении и ее властей весьма и весьма плачевно. Азербайджан самостоятельно восстановил справедливость - Азербайджанская армия под руководством Верховного Главнокомандующего, Президента Ильхама Алиева одержала победу в 44-дневной Отечественной войне осени 2020 года и освободила большую часть азербайджанских территорий, а итогом однодневной контртеррористической операции сентября 2023-го стало восстановление суверенитета Азербайджана над своей территорией.
Переговоры и международное право
Любая дипломатическая деятельность, и прежде всего по урегулированию конфликтов, должна опираться на нормы международного права.
Что касается ныне канувшего в Лету карабахского конфликта, то принятие ООН и другими международными организациями резолюций по этому вопросу факт общеизвестный. Приведем ряд примеров.
Так, принятие Парламентской ассамблеей Совета Европы 25 января 2005 года резолюции 1416 (2005) «Конфликт в Нагорно-Карабахском регионе, решением которого занимается Минская конференция ОБСЕ» (докладчик - Дэвид Аткинсон), в которой признавалась оккупация значительной части территории Азербайджана войсками Республики Армения, а также подчеркивалось, что «оккупация иностранной территории любым государством-членом представляет собой серьезное нарушение обязательств этого государства как члена Совета Европы», явилось хоть и запоздалым, но не последним шагом в этом направлении.
В середине марта 2008 года на 62-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН была принята резолюция «О ситуации на оккупированных территориях Азербайджана», фактически дающая политико-правовую оценку карабахскому конфликту.
Все это должно было послужить импульсом к принятию аналогичных решений и другими международными организациями, в первую очередь ОБСЕ, в рамках которой безуспешно осуществлялся минский переговорный процесс. Однако об этих документах ничего не говорилось в многочисленных заявлениях представителей стран-сопредседателей МГ.
Кроме того, здесь следует напомнить, что Азербайджанская Республика и Республика Армения подписали Хельсинкский заключительный акт, признав таким образом в соответствии со своими конституциями: 1) высшую юридическую силу норм данного акта как во внутренних, так и во внешних правоотношениях; 2) принципы нерушимости границ и территориальной целостности государств.
В данном контексте как нельзя более кстати приходит на память высказывание заместителя госсекретаря во время второго срока президента США Клинтона - Рональда Д. Асмуса о том, что «важнее то, что верность основным принципам Парижской Хартии – право на территориальную целостность, право на суверенитет, право на равную безопасность и право на выбор собственных союзников – должна стать основой для системы безопасности нового миропорядка после «холодной войны». Эти принципы безусловны, независимы от индивидуальности президента или эффективности внутренних реформ, равно как от внешней политики страны. Эти принципы были приняты для того, чтобы защитить маленькие государства от хищнического поведения более сильных держав. Эти принципы надо защищать, когда им бросается вызов, чтобы состояние мира после «холодной войны» было надежным».
Теперь обратимся к положениям Декларации Европейского экономического сообщества (ныне – Европейский союз) от 16 декабря 1991 года о руководящих принципах признания новых государств Восточной Европы и Советского Союза, которые подтвердили, помимо всего прочего, «уважение неприкосновенности всех границ, которые могут быть изменены только мирными средствами и по взаимному согласию».
В свою очередь, 23 декабря 1991 года в Брюсселе имело место заседание Европейского сообщества на уровне министров иностранных дел, где было обсуждено положение в СССР и некоторых странах Восточной Европы. В принятом на этом заседании заявлении «Двенадцати» о будущем статусе России и других бывших республик было подчеркнуто, что не будут признаваться государства, возникающие в результате агрессии.
Таким образом, имея столь серьезную и достаточную для принятия объективного решения правовую базу, Минская группа добивалась урегулирования конфликта вопреки нормам международного права, а также резолюциям ООН и других международных организаций.
Именно этим объясняется принципиальное требование Азербайджана к Армении выступить с совместным обращением об упразднении Минской группы (и Минской конференции) ОБСЕ.
Доверие между сторонами переговоров
С самого начала переговорного процесса Азербайджан придерживался и демонстрировал четко выверенную позицию. Восстановление территориальной целостности страны было, как сейчас модно говорить, «красной линией» и о территориальных уступках не могло быть и речи.
Если проследить заявления и высказывания лидеров Азербайджанского государства – президентов Гейдара Алиева и Ильхама Алиева – в переговорном процессе, то мы увидим их последовательность и приверженность Конституции, международному праву и интересам народа.
Можем ли мы то же самое сказать о лидерах Армении? Ответ очевиден. Ни один из них - ни Левон Тер-Петросян, ни Роберт Кочарян, ни Серж Саргсян, ни Никол Пашинян - не отличались последовательностью позиций и высказываний, противоречили не только друг другу, но и самим себе. Примеров много, они доступны в сетях, поэтому не буду останавливаться на них подробно.
Коснусь только последних. Никол Пашинян сделал заявление о том, что «начиная с 1994 года, то есть, после начала прекращения огня, переговорный процесс велся вокруг возвращения Карабаха в состав Азербайджана. То есть, переговоры могли иметь лишь один результат: фактическое возвращение НК в состав Азербайджана. Мы этого не делали, и международное сообщество, изначально предопределившее вышеизложенный круг переговорного процесса, даже всерьез не воспротивилось войне. Такова реальность, дорогой народ».
Возможно, это прозрение. Но тогда куда девать его заявления о том, что «Карабах - это Армения. И точка!»; «Самоопределение Арцаха - наша красная линия» и т.д.? И как объяснить, что после признания Карабаха азербайджанской территорией Армения продолжала выделять сепаратистам средства из армянского бюджета?
Пожалуй, ни у одного из лидеров других государств нет столь противоречивых заявлений, столь стремительной смены позиций по тем или иным конкретным вопросам.
Это возможно только в том случае, если политика лидера государства основана на лжи, искажении реальности и вынуждена меняться в зависимости от разоблачения лжи, изменения обстоятельств и т.д.
Если политика государства строится на исторических мифах, ложных исходных данных, стремлении вопреки принципам и нормам международного права иметь территориальные претензии к соседним и другим государствам, отказываться от обязательств, несмотря на наличие своей подписи в международных соглашениях, то конечным итогом этой страны может стать крах.
В этом и заключается принципиальное отличие в политике и позициях лидеров Азербайджана и Армении. Это и препятствует формированию доверия к Армении как стороне переговорного процесса.
